Он снимает обувь и проходит вглубь квартиры. Коридор здесь ниша и всё пространство — как на ладони. Минимум стен, высокие потолки. Минимализм и хайтек. Преобладание ахроматических цветов — чёрный, серый и белый. Всё оборудовано по последнему слову техники. Один из углов заставлен у стен спортивными тренажёрами. Рядом, на стойках, гантели и штанги.

Прошло семь лет, а своим привычкам и предпочтениям Влад не изменил.

Видя, что я не разуваюсь, а просто стою, чувствуя и неловкость и смущение и какую-то горькую печаль, говорит:

— Проходи, пожалуйста, — затем кивает в сторону овальной двери в дальней стене, — Ванная там. И прости за эту сцену.

— Хорошо, — говорю я и снимаю обувь.

Босиком иду в ванную. Зайдя, вижу в зеркале своё отражение и понимаю, что действительно круто выгляжу. Настолько, что, пожалуй, не уступаю этой… Яне. Ловлю себя на том, что это ужасно глупые мысли, что я вообще не вправе ни обижаться на Влада, ни ревновать. У нас сделка и только. Деловое соглашение. Я не его девушка. Я просто изображаю его жену. И, учитывая маленький скандал на улице, уже не только в теории.

Мне было приятно, когда он сказал Яне, что я — его жена. Она по понятным причинам не показалась мне приятным человеком, но я ловлю себя на мысли, что совершенно не осуждаю её. Напротив — понимаю. Я не в курсе длительности их отношений, мне неведомо из-за чего они расстались и как, но одно я понимаю очень хорошо — я совершенно не осуждаю её. Ей действительно было больно, это бросалось в глаза. Сколько она простояла там в ожидании Влада? А если бы он не приехал сегодня в эту квартиру, решив переночевать в другом месте? Мне стало жаль её. Но одновременно с тем я понимала и то, что если бы Влад попросил бы меня не тревожить его — я бы не стала. Лежала бы комком в постели, ревела бы в подушку, но тревожить бы не стала.

— Оля, ты будешь чай? — спрашивает Влад, выходя из ванной.

Я стою у окна и смотрю во двор, где совсем недавно стоял красный автомобиль. Поворачиваюсь на бархатный баритон Влада:

— Да, буду. Спасибо.

28

Самолёт готовится к взлёту, стюардесса проходит между рядов, проверяя все ли пассажиры пристёгнуты. Я сижу у окна, Влад рядом, у прохода. Летим бизнес-классом, что ещё раз напоминает мне о деловой цели тура.

Как ни странно, я даже рада тому, что стала свидетельницей истерики неизвестной мне Яны. Немного отрезвило. В достаточной степени, чтобы я перестала умилительно смотреть на Влада и растекаться лужицей от каждого его слова или движения. В конце-концов, по прошествии недели, мне тоже наверняка захочется продолжения общения. А Влад его наверняка так же холодно и безжалостно оборвёт. Поэтому нужно держать себя в руках. Отдавать себе отчёт в том, что для него общение со мной — лишь сделка.

Я поворачиваю к нему голову и вижу, что он, закрыв глаза, откинулся в кресле. Он элегантно одет и приятно пахнет. Приталенная чёрная рубашка с классическим воротом, расстёгнутым на две верхние пуговицы, узкие тёмно-серые брюки с идеально выглаженными стрелочками, чёрные оскфорды, массивные золотые часы на запястье. Аккуратно подстрижен и чуть небрежно причёсан.

У Влада уставший вид. И я не смею тревожить его, хотя мне многое хочется обсудить.

Самолёт плавно отрывается от земли и я смотрю в иллюминатор, как сухой светлый асфальт сменяется сначала уменьшающимися на глазах пригородными домиками, а следом — залитой солнечным светом лесополосой.

Мне вот интересно, как он себе представляет имитацию нашего супружества? Учитывая то, что он за всё время с нашей повторной встречи лишь единожды коснулся меня. Там, в такси, когда хотел успокоить. При этом Фридрихе и его жене он тоже не будет до меня дотрагиваться? И при этом хочет, чтобы они поверили в то, что мы любящая друг друга супружеская пара? Вряд ли он настолько наивен. Он, насколько я успела понять — не наивен вообще. Очень рациональные мозги. Неужели я ему, как женщина, настолько безразлична? Ведь он даже не флиртует со мной. Или же он боится осквернить в своей памяти светлый образ милой растерянной девушки, "вымокшей под дождём кошки", как он назвал меня, которую повторно встретил, когда она решила подработать в эскорте?

"Спать со мной не нужно". Не нужно подобное говорить — это задевает. Что он хотел сказать этой фразой? Решил меня так расслабить, типа "я не клиент и секс с тобой не покупаю" или же просто обозначил дистанцию? Типа "у нас сделка, а не личные взаимоотношения"? А спать с ним не нужно — это как? Он только про секс или же мы и в разных кроватях спать будем? Так нам скорее всего предоставят комнату в которой будет двуспальная кровать. И что, мы повернёмся спинами друг к другу и будем спать, опасаясь друг друга коснуться? Это вообще как? Он разденется передо мной, такой красивый, мускулистый и, как я хорошо запомнила, страстный мужчина, ляжет рядом и повернётся ко мне спиной? И при этом при Фридрихе и его жене мне нужно будет изображать счастливую, любящую и любимую жену Влада?

Я поворачиваюсь к нему и замечаю, что смотрит на меня. Внимательно, изучающе. Я теряюсь. Чувствую, что смущена. Чтобы хоть как-то скрыть неловкость, улыбаюсь и перевожу взгляд на пустой проход, затем на спинку кресла перед собой, на прижатый к ней откидывающийся столик.

— Волнуешься? — тихо спрашивает Влад.

— Чуть-чуть, — отвечаю я, снова взглянув на него. — Думала, ты спишь…

— Нет, я выспался. О чём ты думаешь?

— О… Да так, ни о чём.

— А если по-честному?

Он всё так же пристально смотрит на меня.

— А если по-честному, — говорю я, — то… Почему ты ведёшь себя так, будто между нами ничего не было? Впечатление, что мы совсем чужие друг другу люди. Я понимаю, что это деловая поездка, но… нам же нужно будет изображать из себя мужа и жену…

Вместо ответа Влад кладёт ладонь на моё бедро, прикрытое только чёрным нейлоновым чулком. От его тёплого, властного прикосновения я напрягаюсь и замираю. Дыхание сбивается и сердце принимается учащённо колотиться.

— О Боже… — шёпотом выдыхаю я.

Чувствую, как учащается пульсация в промежности, чувствую, что увлажняюсь, понимаю, что это дикая реакция и одновременно с тем наслаждаюсь ею. Запрокидываю голову, касаюсь затылком спинки сиденья и, глубоко вдохнув, медленно и чуть слышно выдыхаю. Мой выдох напоминает сладкое постанывание и я очень надеюсь, что кроме Влада его никто не слышал.

Влад убирает руку.

— Поэтому, — говорит он.

29

Flughafen Zurich — цюрихский аэропорт — встречает нас теплым ночным воздухом и застеклённой стеной аэропорта, за которой светятся огромные люстры. Несмотря на позднее время, аэропорт набит битком, народу — не протолкнуться. Мы проходим контроль, забираем багаж и всё это время Влад подробно напутствует меня на тему того, как нам следует вести в гостях. По его словам Фридрих — замечательный человек, но обладает как минимум одним качеством, которое может стать для нас препоной — он очень внимателен к деталям. Видя, что я волнуюсь, Влад, приобняв, прижимает меня к себе и глядя в глаза говорит:

— Всё хорошо, Оль. Главное, веди себя естественно. И помни — это не экзамен, а поездка в гости. Хорошо?

— Хорошо, — тихо отвечаю я.

Его поведение и слова немного расслабляют меня, но всё равно я порядком взвинчена, хоть и пытаюсь это скрывать.

— Слушай! — с улыбкой восклицает Влад. — Мы с тобой в главном не определились!

Я вопросительно поднимаю брови и хочу спросить в чём, но в этот момент у него звонит смартфон. Влад чуть хмурится и прикладывает к губам указательный палец. Смотрит на экран и незамедлительно прижимает увесистый смартфон к уху:

— Хало, — с улыбкой говорит он. — Я-я, Фриц, аллес ист гут, вир зинд геландэт!

Он так быстро шпарит в трубку по-немецки, что у меня округляются глаза. А ещё трясутся поджилки из-за того, что я ничегошеньки не понимаю, кроме этого "я-я" и того, что он говорит с каким-то Фрицем. А ещё осознаю, что когда они там все будут общаться по-немецки, я совершенно точно буду чувствовать себя не в своей тарелке.